I'm a mess
Решила забрать, все-таки это мой первый фандомный перевод ) сохраню на память. Бетила Халиса.
Название: Точки соприкосновения
Оригинал: Common Ground by Writegirl
Размер: миди, 4189 слов
Персонажи: Наташа Романова, Ник Фьюри, Клинт Бартон, Фил Коулсон, ОМП
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: В жизни Наташи Романовой случилось многое: она стала убийцей в тринадцать лет, Черной Вдовой – в пятнадцать, сбежала из Красной комнаты – в шестнадцать и была захвачена Щ.И.Т.ом – в семнадцать.
– У вас простой выбор. Либо вы хотите жить, и тогда мы рассчитываем на ваше полное с нами сотрудничество. Либо вы готовы умереть, и в этом случае смертный приговор будет приведен в исполнение в течение ближайших 10 минут, – агент встал и направился к двери. – У вас 5 минут на то, чтобы принять решение.
Примечания автора: Этот текст не содержит каких-либо спойлеров к марвеловским фильмам, но был вдохновлен совместной сценой Наташи и Фьюри из фильма «Первый мститель: другая война» (особенно тихим наташиным «Не поступай так со мной, Ник»). Очевидно, что Наташа глубоко уважает Ника и готова ради него на все. Это заставило меня заинтересоваться тем, что же такого он сделал для того, чтобы достигнуть подобного взаимопонимания с ней.
читать дальшеНаташе Романовой семнадцать. Ее вывезли из Праги и доставили на явочную квартиру с дыркой от пули в ноге и с сознанием, спутанным от транквилизаторов, которые вкололи ей в переулке, пока она была в отключке. Те, кто захватил ее, были настоящими профи; она едва успела засечь их, как тут же была окружена с трех сторон и зажата в углу, все пути к отступлению были отрезаны. Она почти поверила в то, что они с Объекта; но никто из них не произнес кодовой фразы, которая заставила бы ее тело повиноваться, не было и вспышки – ни единого знака, известного только посвященным.
– Твое руководство не оставит меня в живых, – сказала она на чешском мужчине, который приковывал ее запястья наручниками к тяжелому металлическому столу.
Он улыбнулся с неподдельным юмором, поморщившись при этом – у него была разбита губа:
– Я думаю, они тебя удивят.
Наташа уронила голову на руки, и он отодвинулся подальше, туда, где она не смогла бы дотянуться до него зубами – уже выучил, что она не гнушается кусаться, когда это необходимо. Она надеялась, что у него есть любовница, славная и милая девушка, которая почувствует себя обманутой, увидев яркие следы у него на плече.
– Сомневаюсь.
Потом он ушел, оставив ее одну в маленькой комнатке, где пахло хлоркой, а вся обстановка состояла из кресла, прикрученного к полу, и стола, слишком тяжелого для того, чтобы его можно было поднять.
Наташа посмотрела вниз на свои джинсы: пропитанная кровью ткань была отрезана, бедро аккуратно забинтовано. Должно быть, пока она была под действием транквилизаторов – никаких воспоминаний о медицинской помощи у нее не осталось. Она напрягла мышцы бедра и улыбнулась, почувствовав, как болезненно потянуло швы в ране. Не стоит расслабляться – не здесь, не в руках врагов.
Все пошло не так. Ее не должны были схватить в том переулке в Праге, и уж, конечно, не американцы. Она решила, что это американцы, потому что чешский одного из тех, кто привез ее сюда, был ужасен. Хотя пусть лучше это будут американцы, чем ее бывшие товарищи. Наказание за побег из Красной комнаты было суровым, и она не слышала о тех, кому удалось избежать его. Ей оставалось лишь надеяться, что у захвативших ее были еще варианты, кроме продажи ее бывшим соотечественникам. В лучшем случае там ее отправят на промывку мозгов. Наташа с трудом подавила дрожь при мысли об электричестве, прошивающем ее тело, скручивающем каждую мышцу. Год назад она поклялась себе, что скорее умрет, чем позволит этому повториться снова. Никогда больше она не даст им забрать ее у нее самой ради целей, которые ей непонятны и о которых она не может даже спрашивать.
Наташа нахмурилась, в то время как паника волной поднималась внутри нее. Не было никакого смысла беспокоиться о том, что могло и не произойти. Она закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании, считая вдохи и выдохи. Сквозь резкий запах хлорки она могла почувствовать, как пахнет металл, из которого сделан стол, различить запах бетона и сточных вод, принесенный сквозняком из промышленного стока в полу. Она не слышала ни звуков машин, ни голосов – вообще никакого движения сверху, снизу либо за дверью своей маленькой тюрьмы.
Прошло 57 минут, прежде чем дверь открылась и в комнату вошел мужчина, которого она раньше не видела. Он был одет в гражданское, в отличие от тех, с кем она до этого имела дело. На нем был хорошо сшитый костюм. В руке он держал папку с делом. Наташа опытным взглядом определила очертания пистолета на его левом бедре и еще одного – на правой лодыжке. Мужчина был… обычным. Среднего роста и телосложения. Но в глубине его глаз была та искра, которая встречалась у всех, кто имел отношение к их опасному миру. Явно не простой чиновник. Он сел в кресло напротив нее, расслабленно положив руки на стол.
– Здравствуйте, – произнес он мягким голосом. – Я – агент Филипп Коулсон.
Она смотрела сквозь него, всем своим видом выражая презрение.
Даже если это и беспокоило его – он этого не показал.
– Мои люди сказали, что вы доставили им массу неприятностей при захвате, – продолжил он по-английски и открыл папку. – Два сломанных ребра, перелом челюсти, три потерянных зуба, перелом предплечья, многочисленные ушибы и порезы.
Он внимательно просматривал медицинские заключения.
– Выглядит впечатляюще, если знать, что против трех опытных тренированных бойцов сражалась одна девушка.
Наташа продолжала сидеть со скучающим видом, хотя внутри нее все кричало. Нанесенный ущерб был значительным, пусть даже и без смертельных исходов. К тому же она была уверена, что проткнула ребрами легкие высокой женщине.
– Мы направили эту группу специально для вашей нейтрализации, – мужчина произнес это таким тоном, каким мог бы обсуждать с ней стирку белья. – Вы угроза, а мы – хорошие парни и заботимся об устранении угроз. Это был лидер группы, тот, кто сделал звонок и привел вас туда. И да, он – один из тех, кому вы переломали ребра, – он захлопнул папку.
– У вас простой выбор. Либо вы хотите жить, и тогда мы рассчитываем на ваше полное с нами сотрудничество. Либо вы готовы умереть, и в этом случае смертный приговор будет приведен в исполнение в течение ближайших 10 минут, – агент встал и направился к двери. – У вас 5 минут на то, чтобы принять решение.
Наташа не могла отвести взгляда от двери, считая секунды. Еще год назад сделать выбор было бы просто. Она должна была умереть, это стало бы ее наказанием за то, что она попалась. Она была клинком во тьме, оружием своей страны, и Наташа скорее пошла бы в ад, чем позволила использовать это оружие против нее. Дождавшись возвращения агента, она бы сказала ему закончить то, что было начато.
Но она больше не была той девушкой.
Когда дверь открылась и агент вошел в комнату, Наташа откинула голову, чтобы взглянуть ему в глаза. У него были хорошие глаза. Взгляд был настороженным, но полным надежды, надежды на то, что ему не придется отдавать приказ убивать кого-то, кто лишь немногим старше ребенка. Эта мысль почти заставила ее рассмеяться, потому что она никогда не была ребенком.
– Я хочу жить.
«Жить» означало нескончаемые допросы, такие, что ими могли бы гордиться и ее бывшие хозяева. Организация, которая захватила ее, оказалась Щ.И.Т.ом, тем самым, в существование которого она до этого момента не верила, считая его выдумкой старших товарищей. Здесь обнаружилось множество маленьких комнат и несколько агентов, которые копались в ее прошлом, рассматривая его под увеличительным стеклом. Их сведения о ней уже были достаточно обширными, начиная c ее знакомства с Драковым. Она сообщила им о своих тренировках, о Красной комнате и ее целях. Уточнила дату, когда она покинула русскую разведку, и то, какие последствия имела ее первая операция в качестве независимого агента. Она ничего не рассказывала сама, лишь отвечала на их вопросы. И если были вопросы, которые им следовало бы задать, а они этого не сделали – это была их проблема. И если она просыпалась по ночам в холодном поту, а перебежчик и предатель в ее голове кричали так, что заставляли ее зубы стучать, – это тоже было только ее проблемой.
Прошло два месяца, прежде чем были закончены все обычные этапы. После последнего допроса и кучи медицинских тестов ее привели к высокому мужчине, одетому в длинное кожаное пальто.
Те, с кем она контактировала раньше, называли его директором Фьюри. Человек, руководящий Щ.И.Т.ом. Он обернулся, когда они вошли, и Наташа сразу отметила разворот его плеч и повязку на глазу, которая не скрывала полностью шрам, идущий дальше – на лоб и висок. Она невольно встала ровнее, подчиняясь той властной ауре, которая исходила от него. Здесь был не простой чиновник. Здесь был тот, кто держал в руках ее будущее и мог разрушить его по одному своему желанию, несмотря на все ее сотрудничество.
– Мисс Романова, – произнес он, указывая на стул напротив него.
Она села. Ноги – ровно, ступни прижаты к полу, спина прямая, руки лежат на коленях. Поза, выражающая внимание, отсутствие угрозы, покорность. Я сделала все, как вы сказали, как бы говорила она. Я ваша.
Его взгляд скользнул ниже.
– Как ваша нога?
– Приемлемо.
Он скривил губы, услышав ответ.
– Мне передали, что вы были идеальной заключенной: сотрудничающей, даже послушной. Не слишком разговорчивой, но пока это простительно. Вы передали нашей разведке ценные сведения.
Наташа медленно моргнула, сохраняя спокойствие, считая удары сердца.
– Мне ясно дали понять, что вас устроит только полное сотрудничество с моей стороны.
Фьюри посмотрел на нее пристально, и она ответила тем же, сфокусировав взгляд на его единственном здоровом глазе. Ее расстраивало, что она не могла сразу определить, что именно он пытается выяснить.
– Ваше кодовое имя, – произнес он, нарушив гнетущую тишину. – Черная Вдова. Редкий случай, когда русская разведка дает его, особенно кому-то столь юному.
Это был знак отличия. Она была самой молодой в истории программы из тех, кто получил это имя, на десять лет.
– Прошло – сколько? Двадцать лет...? С тех пор, как позывной «Черная Вдова» появлялся в поле зрения разведки.
– Двадцать два.
«Последний раз это была Елена Белова».
Фьюри откинулся на спинку стула.
– В нашей организации есть место для таких людей, как вы, мисс Романова, с такими способностями и навыками. Вы согласились работать на нас, но согласие, данное под дулом пистолета, мало что значит, – он сделал паузу, но она не пыталась возражать ему. Никто из них не стал бы притворяться, что на нее не оказывалось некоторое давление. – Вы должны доказать, что Щ.И.Т. может вам доверять и вне этих стен, для того, чтобы мы могли выпустить вас во внешний мир. До этого времени вы будете находиться под моим непосредственным руководством, и, так как я не живу в штаб-квартире Щ.И.Т.а, вы будете жить со мной, – Фьюри нажал на кнопку, и дверь позади нее открылась. – Мы выезжаем в шесть.
Он не солгал. Ровно в шесть вечера два агента сопроводили ее из ее камеры (кровать, ванная, туалет) на парковку. Она была одета в новые джинсы и простую рубашку на пуговицах, остальные ее вещи были аккуратно сложены и убраны в черную сумку из армейского снаряжения. Одежду и белье ей выдали на третий день ее заключения, после предоставления ей информации о размерах и цветовых предпочтениях. Это было первым событием, которое позволило ей немного расслабиться – вряд ли бы Щ.И.Т. стал тратить деньги и покупать одежду для человека, которого собирался устранить.
Следующим стало то, что Фьюри, после того, как она вышла из лифта, жестом пригласил ее сесть на заднее сидение его черного седана. Едва они покинули пределы учреждения, Наташа поняла, что они в Вашингтоне, на это определенно указывали монументы, которые они проезжали. Она никогда не была здесь и, конечно, не могла их знать, зато она отлично помнила, как сидела в экзаменационной комнате со снимками этих мемориалов.
Они ехали в молчании до тех пор, пока седан не остановился напротив двухэтажного особняка в тихом районе. Наташа вышла следом за Фьюри, успев заметить дальше машину с двумя мужчинами в ней. Большой фургон стоял на другой стороне улицы и еще один – в конце квартала. Они не доверяли ей, и она их понимала. Она вполне могла быть шпионкой, внедренной в Щ.И.Т. для того, чтобы убить Фьюри.
Внутри дом был обставлен довольно просто: ничего лишнего, но все удобно и функционально. На полу лежал паркет, и Наташа заставила память работать, отмечая, какие из половиц скрипят, когда на них наступаешь. Фьюри поднялся по лестнице и открыл дверь.
– Здесь будет ваша комната, мисс Романова, до тех пор, пока мы не придумаем что-то получше.
Она рассматривала бледно-голубые стены, изящную кровать и кремовый комод в том же стиле. На кровати лежало несколько подушек. «Такие толстые и мягкие, что можно задохнуться, если зарыться в них во сне», – подумала она. Без сомнения, это была самая дорого обставленная казарма из тех, где ей приходилось жить. Здесь было лучше, чем она могла бы желать.
– Дверь запирается, – проинформировал ее Фьюри. – Окна открываются только на два дюйма, в противном случае срабатывает сигнализация, – он пристально взглянул на нее. – Система безопасности дома активируется моим голосом. Она включается, когда я говорю, и выключается, когда я говорю. При попытке бегства дом будет полностью заблокирован. И в любом случае вы не сможете уйти дальше конца квартала. Вам это ясно?
– Да.
Это была клетка, неважно, сколько на ней было позолоты.
– Хорошо. Агент Глэдис, отвечающая за доставку еды, знает лучшие места на трех континентах. Она будет здесь через 20 минут. Чувствуйте себя как дома.
Ужин прошел в тишине – мясо и картофель из картонных коробок с именем ресторана, которого она раньше не слышала. В то время, как Фьюри изучал документы, глядя в толстую папку, Наташа сосредоточилась на своей тарелке, нарезав мясо на куски перед тем, как спрятать в руке тонкий острый нож для стейка. Он был плохо сбалансирован и не подошел бы ни для чего, кроме рубленных ударов, но этого было достаточно. Она боролась с соблазном узнать, что в файле, который читал Фьюри, и пыталась сохранить невозмутимое выражение лица. Без сомнения, это был тест, чтобы понять, можно ли ей доверять, если она не будет подглядывать туда, как бы ей ни хотелось. У нее была большая практика, она умела несмотреть и дорисовывать неувиденное.
После ужина Наташа предложила помыть их немногочисленную посуду, рассчитывая на то, что пропажа ножа в этом случае останется незамеченной. Фьюри удалился изучать документы на первый этаж, и она осталась предоставленной самой себе. Быстро развесив свой небольшой гардероб, Наташа отправилась изучать дом. На втором этаже была еще одна комната, оформленная в тех же пастельных тонах (она определила ее, как хозяйскую спальню, и решила не заходить), а также ванная. К девяти вечера она уже знала наизусть планировку дома, и каждая из общих комнат была измерена ее шагами вдоль и поперек.
Дверь офиса на первом этаже была закрыта, оттуда была слышна негромкая музыка. Наверху Наташа занимала себя обычной рутиной, к которой приучила себя еще в Щ.И.Т.е. К десяти она выкупалась и расчесала волосы, оделась в шорты и великоватую ей футболку. Она оставила дверь в спальне приоткрытой, в отличие от всегда запертой двери ее камеры в Щ.И.Т.е. Здесь была небольшая полка с книгами, но ни они не привлекли ее внимание. У телевизора было несколько каналов. Пощелкав пультом, она остановилась на том, где показывали взрыв посольства в Латверии. Последние новости бегущей строкой внизу экрана сообщали о тринадцать погибших при взрыве испанцах, включая посла.
Похоже, Гурье нашел нового подрывника.
Наташа смотрела новости до тех пор, пока не началась болтовня о том «как, почему, вследствие чего». Она слышала, как Фьюри прошел мимо ее комнаты и задержался на несколько секунд перед тем, как проследовать к себе. Она еще побегала по каналам, но вскоре выключила телевизор, и ее комната погрузилась во тьму. В доме было тихо, только в ночи пели сверчки. Наташа неотрывно смотрела на окно и размышляла о возможности побега. У нее были деньги на нескольких счетах по всему миру. Если бы она смогла улизнуть от наблюдения Щ.И.Т.а, скрыться было бы проще простого: на автобусе в Мексику, на рыболовном траулере – в Белиз, а дальше – у нее будет полмиллиона долларов и несколько удостоверений личности на разных людей. Все, что ей нужно, – покинуть дом незамеченной и пробраться мимо двух команд из пары человек и систем наблюдения в фургонах по обе стороны квартала. Возможно, но слишком трудно, не имея поддержки.
Либо она могла пойти по пути наименьшего сопротивления.
Поразмыслив, она направилась в ванную. Там не было никакой косметики, но она умела обойтись и без нее. Ей было запрещено иметь бритву, но добрая женщина из Щ.И.Т.а принесла крем для депиляции, когда она пожаловалась ей. Наташа расчесала до блеска длинные ярко-рыжие волосы, они рассыпались по плечам мягкими волнами. Разделась и накинула найденный в ванной халат из тонкого хлопка, который доходил ей до лодыжек. Покусала губы, пока они не стали пухлыми и ярко-красными, потерла щеки тыльной стороной ладони. Пусть она и не была в своей лучшей форме, это не должно было ей помешать.
Ее босые ноги тихо ступали по холодному полу. Маленькие датчики мигали красным в каждом углу, мимо которого она проходила. Она отметила их расположение для себя на будущее, но до сих пор не звучало никаких сигналов тревоги в ответ на ее ночные шатания по дому. Наташа замерла у двери в хозяйскую спальню, пытаясь различить предательское жужжание камеры, но ничего не услышала. Она совсем не ожидала, что Фьюри так запросто сможет спать в одном доме с ней. Иван посмеялся бы над самой возможностью подпустить врага так близко в момент, когда ты уязвим. Она могла бы долго рассуждать о возможных сценариях, но у нее не было достаточно информации для того, чтобы верно все истолковать.
Ручка тихо повернулась под ее рукой, и дверь бесшумно отворилась на хорошо смазанных петлях. Пол был застелен ковром, таким же, как у нее в комнате, но раза в два больше, окно – занавешено, но прозрачными шторами, пропускающими достаточно света, чтобы различать предметы в комнате. Там, на кровати, спала ее цель.
Он не был чиновником или дипломатом, это она уже знала. Шрамы, расчерчивающие его торс тут и там: длинная неровная линия от ножевого ранения, пересекающая ребра, вдавленный след от пули, выпущенной из винтовки большой мощности, след от ожога, белеющий в тусклом свете от окна, – говорили о его работе «в поле». Его мускулатура не была тяжелой, он был сложен не как солдат, скорее – как пловец. Без пальто и амуниции, придающих ему объем, он казался удивительно стройным.
– Какие-то проблемы?
Прозвучавшие слова почти напугали ее, они были неожиданными – ведь его дыхание совсем не изменилось. Он открыл глаза (один – темный, а другой – молочно-белый и, скорее всего, слепой), расслабленное выражение сна на его лице сменилось озабоченностью. Наташа отступила назад, давая ему пространство, ее руки были опущены, и она показала их ему, демонстрируя, что не несет никакой угрозы. Фьюри сел на кровати, одеяло сбилось у него на бедрах.
– Никаких проблем, – сказала она, придав своему голосу мягкие нотки.
Она подняла руки к поясу халата, он проследил за ними взглядом. Очень медленно она развязала узел. В его глазах что-то вспыхнуло, когда он понял, что под халатом у нее ничего нет, но он тут же отвернулся, прежде чем она смогла что-то в них прочитать. Потом он снова посмотрел на нее, и она передернула плечами, заставляя халат соскользнуть и упасть к своим ногам. В комнате было достаточно светло, она знала, что он мог видеть все: стройные ноги с мышцами, развитыми постоянными тренировками, полную высокую грудь, тонкую талию, округлый живот и кожу, отливающую молочно-голубым в тусклом свете. Ее хозяева всегда были довольны ее телом – еще одним ее оружием, которое она использовала на благо своей страны. Оружием, которое действовало безотказно на выбранные цели.
Фьюри развернулся к ней, предложенное ему тело было прямо перед ним, на его лице по-прежнему ничего не отражалось. Она почувствовала, как ее пробирает дрожь от неуверенности, от отсутствия с его стороны каких-либо признаков желания, но осталась стоять на месте. Ей было нечего предложить ему, кроме самой себя, и она сделала это добровольно, потому что это означало для нее выживание. Когда он встал, она позволила намеку на улыбку осветить ее лицо («Да, я хочу этого, я хочу тебя»). Он опустился перед ней на корточки – это было не то, чего она ожидала, но она положила руку ему на голову в жесте поощрения, застыв в ожидании прикосновения его губ к своему животу.
Когда он начал вставать, она почувствовала касание чего-то мягкого сзади и удивленно моргнула, поняв, что это ткань ее халата. Они столкнулись взглядами, когда он аккуратно вставил ее руки каждую в свой рукав, запахнул халат у нее на груди и завязал пояс на талии мягким, но уверенным жестом.
– Вам стоит пойти поспать, – в его голосе было так же мало эмоций, как и на его лице. – Завтра нам предстоит длинный день, – он развернул ее к двери.
Она пошла, стыд жег ее щеки, разливался по коже на груди. Она пыталась унять свои эмоции до тех пор, пока не покинет комнату. Она была уже у двери, когда он снова заговорил:
– Наташа?
Она обернулась через плечо. Фьюри был снова в постели, спиной к ней в непонятном ей знаке доверия. Она не могла вспомнить никого, к кому бы повернулась спиной, считая его угрозой. С самого детства.
– Да?
– Вы не должны продавать себя, – сказал он. – Не здесь. Никогда больше.
Слезы нахлынули совсем неожиданно, как и комок, вставший в горле. Она покинула спальню Фьюри так же тихо, как и пришла, не наступая на те половицы, что скрипели. Зайдя в свою комнату, она заперла дверь и села в кресло прямо напротив нее. Она ждала, но никто из агентов не пришел, чтобы наказать ее за причинение вреда; время шло, и ничего не происходило.
На следующее утро она оделась и спустилась вниз еще до восхода солнца. К тому времени, как на кухню зашел Фьюри, уже полностью одетый, она успела приготовить несколько блюд к завтраку. Он поднял бровь, увидев открытое окно и серебряный чайный сервиз, но ничего не сказал и сел за стол. Она вытащила блюдо из духовки и поставила перед ним.
– Как вы спали? – спросил он ее.
Она пожала плечами, наполняя кипятком большой серебряный чайник.
– Довольно спокойно.
Она указала на пустую кружку перед ним, и он подвинул ее к ней.
– Это хорошо.
Она наполнила кружку на треть заваренным чаем (Русский караван, и это не могло быть совпадением – то, что у него в шкафу оказался именно этот сорт чая), долила горячей воды и положила ложку абрикосового варенья. Он принял кружку из ее рук и медленно отпил чай. Ей показалось, что напряжение в его взгляде уменьшилось, но она упустила это из вида, пока готовила свой чай.
Они завтракали в тишине.
После этого все пошло своим чередом. Они завтракали и ужинали вместе, если позволяли дела. Завтраки всегда готовила Наташа, и Фьюри даже позволил агенту Глэдис брать ее за покупками, выделив необходимый для этого небольшой бюджет. Ужин иногда заказывали, иногда готовили дома. Каждый день Наташа приезжала с Фьюри в Щ.И.Т. на тренировки, и они расставались, пока не приходило время ехать домой.
– Эй, как делишки?
Наташа даже не шелохнулась, услышав голос откуда-то сверху. Одним четким движением она вставила в автомат магазин с патронами и встала на огневую позицию. Ранним утром тир обычно был пуст, ее единственным спутником здесь был тренер, который кивал ей, когда она приходила и уходила. Она услышала мягкий стук сзади – звук, с которым чье-то тело коснулось земли на расстоянии вытянутой руки от нее.
– Большинство людей подпрыгивают на полфута, когда я так делаю, – сказал мужчина, обойдя ее и встав рядом.
Она узнала его, он был там той ночью, когда ее схватили. Его волосы были светлее того темно-русого, который остался у нее в памяти, костюм тактического снаряжения он сменил на простую рубашку и джинсы.
– Фьюри испытывает меня?
– Фьюри? – он закатил глаза. – Фьюри дал указание предоставить тебе личное пространство до его дальнейших распоряжений, – он протянул руку. – У нас не было возможности быть официально представленными. Клинт Бартон.
Она посмотрела на протянутую руку.
– Наташа.
Он повернулся, чтобы взглянуть на ее мишени.
– Неплохо! – усмехнулся он. – Спорим, я смогу лучше?
Наташа нахмурилась. Она отстреляла уже 5 раундов по 10 мишеням, и каждая из них в центре была почти разорвана в клочья ее выстрелами.
– Мне нечего поставить.
Он подхватил девятимиллиметровый, который она выбрала для практики.
– Я выиграю, и ты купишь мне ланч.
Она хитро улыбнулась.
– А если выиграю я?
Его ответная улыбка была еще хитрее.
– У тебя будет повод гордиться собой.
– Это не выглядит как справедливая сделка.
– Поверь, это именно она и есть.
Шла третья неделя ее пребывания у Фьюри, когда за завтраком она потянулась через стол и положила перед ним тонкий нож для стейка, тот самый, который стащила в первый вечер в этом доме. Он, должно быть, давно уже заметил его пропажу (их было всего четыре), но ни разу не спросил ее об этом. Фьюри взял нож, повертел его в руках и положил на свою тарелку, после чего опустил руку в карман.
– Я думаю, вот это понравится тебе больше. Так мне кажется, – он протянул ей изящные ножны.
В них лежал тонкий черный кинжал, длиной с ее ладонь от кончиков пальцев до запястья. Она нажала ногтем на небольшое углубление в ножнах, и жесткий пластик разошелся, показав точильный камень внутри. Она испытала лезвие кинжала на своем большом пальце и вздрогнула, когда оно зацепило кожу.
Наташа хотела сказать спасибо, но слова застряли в горле. Оружие не благодарит своего владельца за данные ему новые возможности. Оружие просто принимает все, что ему дают. Она спрятала клинок в джинсы и натянула сверху рубашку, чтобы скрыть его.
– Если мои агенты начнут приходить с дырками, я буду знать, кого в этом винить.
– Один из ваших агентов, – сказала она, потому что Бартон решил, что его миссия – болтать с ней каждый раз после их импровизированных соревнований по стрельбе. Она так и не выиграла (да и как она могла, если он уложил пули в идеальное кольцо в центре мишени, и расстояние между ними было меньше миллиметра), но была полна решимости стать в чем-то лучше него.
– Держись подальше от рук и глаз Бартона. Все остальное будем считать честной игрой.
Название: Точки соприкосновения
Оригинал: Common Ground by Writegirl
Размер: миди, 4189 слов
Персонажи: Наташа Романова, Ник Фьюри, Клинт Бартон, Фил Коулсон, ОМП
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: В жизни Наташи Романовой случилось многое: она стала убийцей в тринадцать лет, Черной Вдовой – в пятнадцать, сбежала из Красной комнаты – в шестнадцать и была захвачена Щ.И.Т.ом – в семнадцать.
– У вас простой выбор. Либо вы хотите жить, и тогда мы рассчитываем на ваше полное с нами сотрудничество. Либо вы готовы умереть, и в этом случае смертный приговор будет приведен в исполнение в течение ближайших 10 минут, – агент встал и направился к двери. – У вас 5 минут на то, чтобы принять решение.
Примечания автора: Этот текст не содержит каких-либо спойлеров к марвеловским фильмам, но был вдохновлен совместной сценой Наташи и Фьюри из фильма «Первый мститель: другая война» (особенно тихим наташиным «Не поступай так со мной, Ник»). Очевидно, что Наташа глубоко уважает Ника и готова ради него на все. Это заставило меня заинтересоваться тем, что же такого он сделал для того, чтобы достигнуть подобного взаимопонимания с ней.
читать дальшеНаташе Романовой семнадцать. Ее вывезли из Праги и доставили на явочную квартиру с дыркой от пули в ноге и с сознанием, спутанным от транквилизаторов, которые вкололи ей в переулке, пока она была в отключке. Те, кто захватил ее, были настоящими профи; она едва успела засечь их, как тут же была окружена с трех сторон и зажата в углу, все пути к отступлению были отрезаны. Она почти поверила в то, что они с Объекта; но никто из них не произнес кодовой фразы, которая заставила бы ее тело повиноваться, не было и вспышки – ни единого знака, известного только посвященным.
– Твое руководство не оставит меня в живых, – сказала она на чешском мужчине, который приковывал ее запястья наручниками к тяжелому металлическому столу.
Он улыбнулся с неподдельным юмором, поморщившись при этом – у него была разбита губа:
– Я думаю, они тебя удивят.
Наташа уронила голову на руки, и он отодвинулся подальше, туда, где она не смогла бы дотянуться до него зубами – уже выучил, что она не гнушается кусаться, когда это необходимо. Она надеялась, что у него есть любовница, славная и милая девушка, которая почувствует себя обманутой, увидев яркие следы у него на плече.
– Сомневаюсь.
Потом он ушел, оставив ее одну в маленькой комнатке, где пахло хлоркой, а вся обстановка состояла из кресла, прикрученного к полу, и стола, слишком тяжелого для того, чтобы его можно было поднять.
Наташа посмотрела вниз на свои джинсы: пропитанная кровью ткань была отрезана, бедро аккуратно забинтовано. Должно быть, пока она была под действием транквилизаторов – никаких воспоминаний о медицинской помощи у нее не осталось. Она напрягла мышцы бедра и улыбнулась, почувствовав, как болезненно потянуло швы в ране. Не стоит расслабляться – не здесь, не в руках врагов.
Все пошло не так. Ее не должны были схватить в том переулке в Праге, и уж, конечно, не американцы. Она решила, что это американцы, потому что чешский одного из тех, кто привез ее сюда, был ужасен. Хотя пусть лучше это будут американцы, чем ее бывшие товарищи. Наказание за побег из Красной комнаты было суровым, и она не слышала о тех, кому удалось избежать его. Ей оставалось лишь надеяться, что у захвативших ее были еще варианты, кроме продажи ее бывшим соотечественникам. В лучшем случае там ее отправят на промывку мозгов. Наташа с трудом подавила дрожь при мысли об электричестве, прошивающем ее тело, скручивающем каждую мышцу. Год назад она поклялась себе, что скорее умрет, чем позволит этому повториться снова. Никогда больше она не даст им забрать ее у нее самой ради целей, которые ей непонятны и о которых она не может даже спрашивать.
Наташа нахмурилась, в то время как паника волной поднималась внутри нее. Не было никакого смысла беспокоиться о том, что могло и не произойти. Она закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании, считая вдохи и выдохи. Сквозь резкий запах хлорки она могла почувствовать, как пахнет металл, из которого сделан стол, различить запах бетона и сточных вод, принесенный сквозняком из промышленного стока в полу. Она не слышала ни звуков машин, ни голосов – вообще никакого движения сверху, снизу либо за дверью своей маленькой тюрьмы.
Прошло 57 минут, прежде чем дверь открылась и в комнату вошел мужчина, которого она раньше не видела. Он был одет в гражданское, в отличие от тех, с кем она до этого имела дело. На нем был хорошо сшитый костюм. В руке он держал папку с делом. Наташа опытным взглядом определила очертания пистолета на его левом бедре и еще одного – на правой лодыжке. Мужчина был… обычным. Среднего роста и телосложения. Но в глубине его глаз была та искра, которая встречалась у всех, кто имел отношение к их опасному миру. Явно не простой чиновник. Он сел в кресло напротив нее, расслабленно положив руки на стол.
– Здравствуйте, – произнес он мягким голосом. – Я – агент Филипп Коулсон.
Она смотрела сквозь него, всем своим видом выражая презрение.
Даже если это и беспокоило его – он этого не показал.
– Мои люди сказали, что вы доставили им массу неприятностей при захвате, – продолжил он по-английски и открыл папку. – Два сломанных ребра, перелом челюсти, три потерянных зуба, перелом предплечья, многочисленные ушибы и порезы.
Он внимательно просматривал медицинские заключения.
– Выглядит впечатляюще, если знать, что против трех опытных тренированных бойцов сражалась одна девушка.
Наташа продолжала сидеть со скучающим видом, хотя внутри нее все кричало. Нанесенный ущерб был значительным, пусть даже и без смертельных исходов. К тому же она была уверена, что проткнула ребрами легкие высокой женщине.
– Мы направили эту группу специально для вашей нейтрализации, – мужчина произнес это таким тоном, каким мог бы обсуждать с ней стирку белья. – Вы угроза, а мы – хорошие парни и заботимся об устранении угроз. Это был лидер группы, тот, кто сделал звонок и привел вас туда. И да, он – один из тех, кому вы переломали ребра, – он захлопнул папку.
– У вас простой выбор. Либо вы хотите жить, и тогда мы рассчитываем на ваше полное с нами сотрудничество. Либо вы готовы умереть, и в этом случае смертный приговор будет приведен в исполнение в течение ближайших 10 минут, – агент встал и направился к двери. – У вас 5 минут на то, чтобы принять решение.
Наташа не могла отвести взгляда от двери, считая секунды. Еще год назад сделать выбор было бы просто. Она должна была умереть, это стало бы ее наказанием за то, что она попалась. Она была клинком во тьме, оружием своей страны, и Наташа скорее пошла бы в ад, чем позволила использовать это оружие против нее. Дождавшись возвращения агента, она бы сказала ему закончить то, что было начато.
Но она больше не была той девушкой.
Когда дверь открылась и агент вошел в комнату, Наташа откинула голову, чтобы взглянуть ему в глаза. У него были хорошие глаза. Взгляд был настороженным, но полным надежды, надежды на то, что ему не придется отдавать приказ убивать кого-то, кто лишь немногим старше ребенка. Эта мысль почти заставила ее рассмеяться, потому что она никогда не была ребенком.
– Я хочу жить.
«Жить» означало нескончаемые допросы, такие, что ими могли бы гордиться и ее бывшие хозяева. Организация, которая захватила ее, оказалась Щ.И.Т.ом, тем самым, в существование которого она до этого момента не верила, считая его выдумкой старших товарищей. Здесь обнаружилось множество маленьких комнат и несколько агентов, которые копались в ее прошлом, рассматривая его под увеличительным стеклом. Их сведения о ней уже были достаточно обширными, начиная c ее знакомства с Драковым. Она сообщила им о своих тренировках, о Красной комнате и ее целях. Уточнила дату, когда она покинула русскую разведку, и то, какие последствия имела ее первая операция в качестве независимого агента. Она ничего не рассказывала сама, лишь отвечала на их вопросы. И если были вопросы, которые им следовало бы задать, а они этого не сделали – это была их проблема. И если она просыпалась по ночам в холодном поту, а перебежчик и предатель в ее голове кричали так, что заставляли ее зубы стучать, – это тоже было только ее проблемой.
Прошло два месяца, прежде чем были закончены все обычные этапы. После последнего допроса и кучи медицинских тестов ее привели к высокому мужчине, одетому в длинное кожаное пальто.
Те, с кем она контактировала раньше, называли его директором Фьюри. Человек, руководящий Щ.И.Т.ом. Он обернулся, когда они вошли, и Наташа сразу отметила разворот его плеч и повязку на глазу, которая не скрывала полностью шрам, идущий дальше – на лоб и висок. Она невольно встала ровнее, подчиняясь той властной ауре, которая исходила от него. Здесь был не простой чиновник. Здесь был тот, кто держал в руках ее будущее и мог разрушить его по одному своему желанию, несмотря на все ее сотрудничество.
– Мисс Романова, – произнес он, указывая на стул напротив него.
Она села. Ноги – ровно, ступни прижаты к полу, спина прямая, руки лежат на коленях. Поза, выражающая внимание, отсутствие угрозы, покорность. Я сделала все, как вы сказали, как бы говорила она. Я ваша.
Его взгляд скользнул ниже.
– Как ваша нога?
– Приемлемо.
Он скривил губы, услышав ответ.
– Мне передали, что вы были идеальной заключенной: сотрудничающей, даже послушной. Не слишком разговорчивой, но пока это простительно. Вы передали нашей разведке ценные сведения.
Наташа медленно моргнула, сохраняя спокойствие, считая удары сердца.
– Мне ясно дали понять, что вас устроит только полное сотрудничество с моей стороны.
Фьюри посмотрел на нее пристально, и она ответила тем же, сфокусировав взгляд на его единственном здоровом глазе. Ее расстраивало, что она не могла сразу определить, что именно он пытается выяснить.
– Ваше кодовое имя, – произнес он, нарушив гнетущую тишину. – Черная Вдова. Редкий случай, когда русская разведка дает его, особенно кому-то столь юному.
Это был знак отличия. Она была самой молодой в истории программы из тех, кто получил это имя, на десять лет.
– Прошло – сколько? Двадцать лет...? С тех пор, как позывной «Черная Вдова» появлялся в поле зрения разведки.
– Двадцать два.
«Последний раз это была Елена Белова».
Фьюри откинулся на спинку стула.
– В нашей организации есть место для таких людей, как вы, мисс Романова, с такими способностями и навыками. Вы согласились работать на нас, но согласие, данное под дулом пистолета, мало что значит, – он сделал паузу, но она не пыталась возражать ему. Никто из них не стал бы притворяться, что на нее не оказывалось некоторое давление. – Вы должны доказать, что Щ.И.Т. может вам доверять и вне этих стен, для того, чтобы мы могли выпустить вас во внешний мир. До этого времени вы будете находиться под моим непосредственным руководством, и, так как я не живу в штаб-квартире Щ.И.Т.а, вы будете жить со мной, – Фьюри нажал на кнопку, и дверь позади нее открылась. – Мы выезжаем в шесть.
Он не солгал. Ровно в шесть вечера два агента сопроводили ее из ее камеры (кровать, ванная, туалет) на парковку. Она была одета в новые джинсы и простую рубашку на пуговицах, остальные ее вещи были аккуратно сложены и убраны в черную сумку из армейского снаряжения. Одежду и белье ей выдали на третий день ее заключения, после предоставления ей информации о размерах и цветовых предпочтениях. Это было первым событием, которое позволило ей немного расслабиться – вряд ли бы Щ.И.Т. стал тратить деньги и покупать одежду для человека, которого собирался устранить.
Следующим стало то, что Фьюри, после того, как она вышла из лифта, жестом пригласил ее сесть на заднее сидение его черного седана. Едва они покинули пределы учреждения, Наташа поняла, что они в Вашингтоне, на это определенно указывали монументы, которые они проезжали. Она никогда не была здесь и, конечно, не могла их знать, зато она отлично помнила, как сидела в экзаменационной комнате со снимками этих мемориалов.
Они ехали в молчании до тех пор, пока седан не остановился напротив двухэтажного особняка в тихом районе. Наташа вышла следом за Фьюри, успев заметить дальше машину с двумя мужчинами в ней. Большой фургон стоял на другой стороне улицы и еще один – в конце квартала. Они не доверяли ей, и она их понимала. Она вполне могла быть шпионкой, внедренной в Щ.И.Т. для того, чтобы убить Фьюри.
Внутри дом был обставлен довольно просто: ничего лишнего, но все удобно и функционально. На полу лежал паркет, и Наташа заставила память работать, отмечая, какие из половиц скрипят, когда на них наступаешь. Фьюри поднялся по лестнице и открыл дверь.
– Здесь будет ваша комната, мисс Романова, до тех пор, пока мы не придумаем что-то получше.
Она рассматривала бледно-голубые стены, изящную кровать и кремовый комод в том же стиле. На кровати лежало несколько подушек. «Такие толстые и мягкие, что можно задохнуться, если зарыться в них во сне», – подумала она. Без сомнения, это была самая дорого обставленная казарма из тех, где ей приходилось жить. Здесь было лучше, чем она могла бы желать.
– Дверь запирается, – проинформировал ее Фьюри. – Окна открываются только на два дюйма, в противном случае срабатывает сигнализация, – он пристально взглянул на нее. – Система безопасности дома активируется моим голосом. Она включается, когда я говорю, и выключается, когда я говорю. При попытке бегства дом будет полностью заблокирован. И в любом случае вы не сможете уйти дальше конца квартала. Вам это ясно?
– Да.
Это была клетка, неважно, сколько на ней было позолоты.
– Хорошо. Агент Глэдис, отвечающая за доставку еды, знает лучшие места на трех континентах. Она будет здесь через 20 минут. Чувствуйте себя как дома.
Ужин прошел в тишине – мясо и картофель из картонных коробок с именем ресторана, которого она раньше не слышала. В то время, как Фьюри изучал документы, глядя в толстую папку, Наташа сосредоточилась на своей тарелке, нарезав мясо на куски перед тем, как спрятать в руке тонкий острый нож для стейка. Он был плохо сбалансирован и не подошел бы ни для чего, кроме рубленных ударов, но этого было достаточно. Она боролась с соблазном узнать, что в файле, который читал Фьюри, и пыталась сохранить невозмутимое выражение лица. Без сомнения, это был тест, чтобы понять, можно ли ей доверять, если она не будет подглядывать туда, как бы ей ни хотелось. У нее была большая практика, она умела несмотреть и дорисовывать неувиденное.
После ужина Наташа предложила помыть их немногочисленную посуду, рассчитывая на то, что пропажа ножа в этом случае останется незамеченной. Фьюри удалился изучать документы на первый этаж, и она осталась предоставленной самой себе. Быстро развесив свой небольшой гардероб, Наташа отправилась изучать дом. На втором этаже была еще одна комната, оформленная в тех же пастельных тонах (она определила ее, как хозяйскую спальню, и решила не заходить), а также ванная. К девяти вечера она уже знала наизусть планировку дома, и каждая из общих комнат была измерена ее шагами вдоль и поперек.
Дверь офиса на первом этаже была закрыта, оттуда была слышна негромкая музыка. Наверху Наташа занимала себя обычной рутиной, к которой приучила себя еще в Щ.И.Т.е. К десяти она выкупалась и расчесала волосы, оделась в шорты и великоватую ей футболку. Она оставила дверь в спальне приоткрытой, в отличие от всегда запертой двери ее камеры в Щ.И.Т.е. Здесь была небольшая полка с книгами, но ни они не привлекли ее внимание. У телевизора было несколько каналов. Пощелкав пультом, она остановилась на том, где показывали взрыв посольства в Латверии. Последние новости бегущей строкой внизу экрана сообщали о тринадцать погибших при взрыве испанцах, включая посла.
Похоже, Гурье нашел нового подрывника.
Наташа смотрела новости до тех пор, пока не началась болтовня о том «как, почему, вследствие чего». Она слышала, как Фьюри прошел мимо ее комнаты и задержался на несколько секунд перед тем, как проследовать к себе. Она еще побегала по каналам, но вскоре выключила телевизор, и ее комната погрузилась во тьму. В доме было тихо, только в ночи пели сверчки. Наташа неотрывно смотрела на окно и размышляла о возможности побега. У нее были деньги на нескольких счетах по всему миру. Если бы она смогла улизнуть от наблюдения Щ.И.Т.а, скрыться было бы проще простого: на автобусе в Мексику, на рыболовном траулере – в Белиз, а дальше – у нее будет полмиллиона долларов и несколько удостоверений личности на разных людей. Все, что ей нужно, – покинуть дом незамеченной и пробраться мимо двух команд из пары человек и систем наблюдения в фургонах по обе стороны квартала. Возможно, но слишком трудно, не имея поддержки.
Либо она могла пойти по пути наименьшего сопротивления.
Поразмыслив, она направилась в ванную. Там не было никакой косметики, но она умела обойтись и без нее. Ей было запрещено иметь бритву, но добрая женщина из Щ.И.Т.а принесла крем для депиляции, когда она пожаловалась ей. Наташа расчесала до блеска длинные ярко-рыжие волосы, они рассыпались по плечам мягкими волнами. Разделась и накинула найденный в ванной халат из тонкого хлопка, который доходил ей до лодыжек. Покусала губы, пока они не стали пухлыми и ярко-красными, потерла щеки тыльной стороной ладони. Пусть она и не была в своей лучшей форме, это не должно было ей помешать.
Ее босые ноги тихо ступали по холодному полу. Маленькие датчики мигали красным в каждом углу, мимо которого она проходила. Она отметила их расположение для себя на будущее, но до сих пор не звучало никаких сигналов тревоги в ответ на ее ночные шатания по дому. Наташа замерла у двери в хозяйскую спальню, пытаясь различить предательское жужжание камеры, но ничего не услышала. Она совсем не ожидала, что Фьюри так запросто сможет спать в одном доме с ней. Иван посмеялся бы над самой возможностью подпустить врага так близко в момент, когда ты уязвим. Она могла бы долго рассуждать о возможных сценариях, но у нее не было достаточно информации для того, чтобы верно все истолковать.
Ручка тихо повернулась под ее рукой, и дверь бесшумно отворилась на хорошо смазанных петлях. Пол был застелен ковром, таким же, как у нее в комнате, но раза в два больше, окно – занавешено, но прозрачными шторами, пропускающими достаточно света, чтобы различать предметы в комнате. Там, на кровати, спала ее цель.
Он не был чиновником или дипломатом, это она уже знала. Шрамы, расчерчивающие его торс тут и там: длинная неровная линия от ножевого ранения, пересекающая ребра, вдавленный след от пули, выпущенной из винтовки большой мощности, след от ожога, белеющий в тусклом свете от окна, – говорили о его работе «в поле». Его мускулатура не была тяжелой, он был сложен не как солдат, скорее – как пловец. Без пальто и амуниции, придающих ему объем, он казался удивительно стройным.
– Какие-то проблемы?
Прозвучавшие слова почти напугали ее, они были неожиданными – ведь его дыхание совсем не изменилось. Он открыл глаза (один – темный, а другой – молочно-белый и, скорее всего, слепой), расслабленное выражение сна на его лице сменилось озабоченностью. Наташа отступила назад, давая ему пространство, ее руки были опущены, и она показала их ему, демонстрируя, что не несет никакой угрозы. Фьюри сел на кровати, одеяло сбилось у него на бедрах.
– Никаких проблем, – сказала она, придав своему голосу мягкие нотки.
Она подняла руки к поясу халата, он проследил за ними взглядом. Очень медленно она развязала узел. В его глазах что-то вспыхнуло, когда он понял, что под халатом у нее ничего нет, но он тут же отвернулся, прежде чем она смогла что-то в них прочитать. Потом он снова посмотрел на нее, и она передернула плечами, заставляя халат соскользнуть и упасть к своим ногам. В комнате было достаточно светло, она знала, что он мог видеть все: стройные ноги с мышцами, развитыми постоянными тренировками, полную высокую грудь, тонкую талию, округлый живот и кожу, отливающую молочно-голубым в тусклом свете. Ее хозяева всегда были довольны ее телом – еще одним ее оружием, которое она использовала на благо своей страны. Оружием, которое действовало безотказно на выбранные цели.
Фьюри развернулся к ней, предложенное ему тело было прямо перед ним, на его лице по-прежнему ничего не отражалось. Она почувствовала, как ее пробирает дрожь от неуверенности, от отсутствия с его стороны каких-либо признаков желания, но осталась стоять на месте. Ей было нечего предложить ему, кроме самой себя, и она сделала это добровольно, потому что это означало для нее выживание. Когда он встал, она позволила намеку на улыбку осветить ее лицо («Да, я хочу этого, я хочу тебя»). Он опустился перед ней на корточки – это было не то, чего она ожидала, но она положила руку ему на голову в жесте поощрения, застыв в ожидании прикосновения его губ к своему животу.
Когда он начал вставать, она почувствовала касание чего-то мягкого сзади и удивленно моргнула, поняв, что это ткань ее халата. Они столкнулись взглядами, когда он аккуратно вставил ее руки каждую в свой рукав, запахнул халат у нее на груди и завязал пояс на талии мягким, но уверенным жестом.
– Вам стоит пойти поспать, – в его голосе было так же мало эмоций, как и на его лице. – Завтра нам предстоит длинный день, – он развернул ее к двери.
Она пошла, стыд жег ее щеки, разливался по коже на груди. Она пыталась унять свои эмоции до тех пор, пока не покинет комнату. Она была уже у двери, когда он снова заговорил:
– Наташа?
Она обернулась через плечо. Фьюри был снова в постели, спиной к ней в непонятном ей знаке доверия. Она не могла вспомнить никого, к кому бы повернулась спиной, считая его угрозой. С самого детства.
– Да?
– Вы не должны продавать себя, – сказал он. – Не здесь. Никогда больше.
Слезы нахлынули совсем неожиданно, как и комок, вставший в горле. Она покинула спальню Фьюри так же тихо, как и пришла, не наступая на те половицы, что скрипели. Зайдя в свою комнату, она заперла дверь и села в кресло прямо напротив нее. Она ждала, но никто из агентов не пришел, чтобы наказать ее за причинение вреда; время шло, и ничего не происходило.
На следующее утро она оделась и спустилась вниз еще до восхода солнца. К тому времени, как на кухню зашел Фьюри, уже полностью одетый, она успела приготовить несколько блюд к завтраку. Он поднял бровь, увидев открытое окно и серебряный чайный сервиз, но ничего не сказал и сел за стол. Она вытащила блюдо из духовки и поставила перед ним.
– Как вы спали? – спросил он ее.
Она пожала плечами, наполняя кипятком большой серебряный чайник.
– Довольно спокойно.
Она указала на пустую кружку перед ним, и он подвинул ее к ней.
– Это хорошо.
Она наполнила кружку на треть заваренным чаем (Русский караван, и это не могло быть совпадением – то, что у него в шкафу оказался именно этот сорт чая), долила горячей воды и положила ложку абрикосового варенья. Он принял кружку из ее рук и медленно отпил чай. Ей показалось, что напряжение в его взгляде уменьшилось, но она упустила это из вида, пока готовила свой чай.
Они завтракали в тишине.
После этого все пошло своим чередом. Они завтракали и ужинали вместе, если позволяли дела. Завтраки всегда готовила Наташа, и Фьюри даже позволил агенту Глэдис брать ее за покупками, выделив необходимый для этого небольшой бюджет. Ужин иногда заказывали, иногда готовили дома. Каждый день Наташа приезжала с Фьюри в Щ.И.Т. на тренировки, и они расставались, пока не приходило время ехать домой.
– Эй, как делишки?
Наташа даже не шелохнулась, услышав голос откуда-то сверху. Одним четким движением она вставила в автомат магазин с патронами и встала на огневую позицию. Ранним утром тир обычно был пуст, ее единственным спутником здесь был тренер, который кивал ей, когда она приходила и уходила. Она услышала мягкий стук сзади – звук, с которым чье-то тело коснулось земли на расстоянии вытянутой руки от нее.
– Большинство людей подпрыгивают на полфута, когда я так делаю, – сказал мужчина, обойдя ее и встав рядом.
Она узнала его, он был там той ночью, когда ее схватили. Его волосы были светлее того темно-русого, который остался у нее в памяти, костюм тактического снаряжения он сменил на простую рубашку и джинсы.
– Фьюри испытывает меня?
– Фьюри? – он закатил глаза. – Фьюри дал указание предоставить тебе личное пространство до его дальнейших распоряжений, – он протянул руку. – У нас не было возможности быть официально представленными. Клинт Бартон.
Она посмотрела на протянутую руку.
– Наташа.
Он повернулся, чтобы взглянуть на ее мишени.
– Неплохо! – усмехнулся он. – Спорим, я смогу лучше?
Наташа нахмурилась. Она отстреляла уже 5 раундов по 10 мишеням, и каждая из них в центре была почти разорвана в клочья ее выстрелами.
– Мне нечего поставить.
Он подхватил девятимиллиметровый, который она выбрала для практики.
– Я выиграю, и ты купишь мне ланч.
Она хитро улыбнулась.
– А если выиграю я?
Его ответная улыбка была еще хитрее.
– У тебя будет повод гордиться собой.
– Это не выглядит как справедливая сделка.
– Поверь, это именно она и есть.
Шла третья неделя ее пребывания у Фьюри, когда за завтраком она потянулась через стол и положила перед ним тонкий нож для стейка, тот самый, который стащила в первый вечер в этом доме. Он, должно быть, давно уже заметил его пропажу (их было всего четыре), но ни разу не спросил ее об этом. Фьюри взял нож, повертел его в руках и положил на свою тарелку, после чего опустил руку в карман.
– Я думаю, вот это понравится тебе больше. Так мне кажется, – он протянул ей изящные ножны.
В них лежал тонкий черный кинжал, длиной с ее ладонь от кончиков пальцев до запястья. Она нажала ногтем на небольшое углубление в ножнах, и жесткий пластик разошелся, показав точильный камень внутри. Она испытала лезвие кинжала на своем большом пальце и вздрогнула, когда оно зацепило кожу.
Наташа хотела сказать спасибо, но слова застряли в горле. Оружие не благодарит своего владельца за данные ему новые возможности. Оружие просто принимает все, что ему дают. Она спрятала клинок в джинсы и натянула сверху рубашку, чтобы скрыть его.
– Если мои агенты начнут приходить с дырками, я буду знать, кого в этом винить.
– Один из ваших агентов, – сказала она, потому что Бартон решил, что его миссия – болтать с ней каждый раз после их импровизированных соревнований по стрельбе. Она так и не выиграла (да и как она могла, если он уложил пули в идеальное кольцо в центре мишени, и расстояние между ними было меньше миллиметра), но была полна решимости стать в чем-то лучше него.
– Держись подальше от рук и глаз Бартона. Все остальное будем считать честной игрой.
-
-
29.02.2024 в 09:49Посетите также мою страничку
hatsat.bget.ru/user/KarinSuper62987/ кто сообщает в налоговую об открытии счета в иностранном банке
33490-+